Помни свою боль, действуй на разрыв аорты!
"Ты должен это сделать, Гарри!" — твердила Гермиона, просительно заглядывая ему в глаза.
"Говорят, это не больно", — бубнил, отводя взгляд, науськанный подругой Рон.
Даже Хагрид что-то ворчал себе в бороду, подсовывая ему ещё один крекер.
"Почему именно я?!" — единственный вопрос крутился в голове, занимая её всю.
Многие через это прошли и многим ещё предстоит.
"А вдруг не получится?" — ладони были противно мокрыми от пота, пальцы дрожали, — "А вдруг снова — не получится?"
Ноги наливались свинцом, но всё-таки он шёл.
"Ты должен это сделать, Гарри!"
Чернота заглядывала ему в глаза, держала его ледяными пальцами за подбородок.
Вспышка зелёного света была последним, что он увидел.
И дальше была тьма.
"Говорят, это не больно", — бубнил, отводя взгляд, науськанный подругой Рон.
Даже Хагрид что-то ворчал себе в бороду, подсовывая ему ещё один крекер.
"Почему именно я?!" — единственный вопрос крутился в голове, занимая её всю.
Многие через это прошли и многим ещё предстоит.
"А вдруг не получится?" — ладони были противно мокрыми от пота, пальцы дрожали, — "А вдруг снова — не получится?"
Ноги наливались свинцом, но всё-таки он шёл.
"Ты должен это сделать, Гарри!"
Чернота заглядывала ему в глаза, держала его ледяными пальцами за подбородок.
Вспышка зелёного света была последним, что он увидел.
И дальше была тьма.