Название: Наваждение
Автор: Sentra
Бета: сама, всё сама
Фандом: Sherlock BBC
Размер: мини
Категория: слэш
Жанр: драма, ангст, AU.
Пейринг/Герои: Джон Уотсон/Джим Мориарти
Продолжение шапкиРейтинг: NC-17
Дисклеймер: Отказываюсь.
Размещение: Пока запрещено.
Саммари:
– Я наконец-то тебя нашёл. Нелёгкой оказалась задача.
– Я рад, что у тебя получилось, – вежливо отвечает Мориарти, садясь в кровати и скидывая одну из подушек на пол. – Что теперь?
– Ты убил его, – говорит Джон.
– Я много кого убил, – напоминает Джим.
Предупреждения: спойлерысмерть персонажа, изнасилование, ООС
Критика: Желательна. Закидайте меня тапками, может, найду свой размер.
Комментарии автора:
Приквел к "Идеалу": ссылка, который написался как-то абсолютно внезапно.


Джон приходит к нему утром, в лучших традициях самого Джима, просто из ниоткуда появляясь в кресле. Вечером, когда Джим ложился, в комнате кроме него никого не было, а сейчас – стоило открыть глаза – вот он, Джон Уотсон, задумчиво оглаживает пальцами клавиатуру работающего ноутбука
Пароль он тоже откуда-то знает.
Джим думает, что раньше убивал и за меньшее.
– Доброе утро, – здоровается он, щуря слипающиеся глаза на силуэт гостя.
– Доброе, – соглашается тот. – Я наконец-то тебя нашёл. Нелёгкой оказалась задача.
– Я рад, что у тебя получилось, – вежливо отвечает Мориарти, садясь в кровати и скидывая одну из подушек на пол. – Что теперь?
– Ты убил его, – говорит Джон.
– Я много кого убил, – напоминает Джим.
читать дальше– Я искал тебя несколько лет. Шёл по следу, ошибался, теряя его из вида и снова находя. Я думал о тебе каждый день. Представлял, как буду сворачивать твою тощую шею.
Джим натурально обижается:
– И ничего она не тощая! – Но Джон его не слышит:
– … В подробностях представлял, как буду вспарывать тебе живот. Может быть не только его. Знаешь, что чувствует человек, держа в руках свои вывалившиеся кишки? Вот и я не знаю. Но почему-то в глазах тех, кому пришлось от этого умирать, всегда была не боль, а ужас. Как будто их пугала такая же часть тела, как рука или нога.
Я много думал о тебе, Джим. Ты ведь не видел, как он умирал. Я – видел. Там, на асфальте, он был ещё жив. Я видел его гениальные мозги, Джим – ты можешь похвастаться этим?, видел его глаза, когда душа покидала изломанную оболочку. Я до сих пор не могу смыть его кровь со своих пальцев.
Почему я, Джим? Ведь это ты убил его.

– Ты знал, что у древних воинов был обычай пожирать ещё теплую печень врага прямо из его нутра, пока он ещё дышит? Ты был готов к этому, Джим, когда придумывал свою безупречную схему?
Там, возле Бартса, стоя перед ним на коленях, по локоть в его крови и угасающей жизни я поклялся ему, что найду тебя.
Ты скрылся от полиции, от Майкрофта. Но не от меня, вопрос был только во времени. Я думал о тебе каждый день. Каждую ночь. Ты стал моим наваждением, Джеймс Мориарти.
– А что ты будешь делать, когда убьешь меня? – не может сдержать любопытства Джим.
– Не знаю, – просто отвечает Джон. – У тебя есть предложения?
– Иди сюда, – просто говорит Джим, приглашающе откидывая одеяло.

Ни крупицы нежности нет в действиях Джона. За несколько лет в нём скопилось слишком много ненависти, чтобы он мог выдержать её, не сломавшись. А выплескивать ненависть можно по-разному, это Джим прекрасно знает.
Ни подготовки. Ни заботы. Ни осторожности, ничего, что хоть как-то свидетельствовало о том, что Уотсон тревожится, что будет после – с ним и его врагом.
Впрочем, мало кто думает о самочувствии врага, когда представляется случай ответить ему за всё.
Боль вспыхивает в районе копчика и с огромной скоростью, как распускающийся цветок, распространяется дальше, становясь сильнее. Его буквально выворачивает наизнанку, причем Джону приходится не лучше – и не понять, кому он мстит сильнее, с трудом проталкиваясь вперёд, без презерватива и смазки; каждое движение заставляет Джима биться головой о стену, но он даже не пытается что-то исправить. Чёрными всполохами под веками, сводящими судорогой мыщцами, задушенным криком – расплата превращает его в комок оголённых нервов.
Ногти Джона впиваются в спину, вспарывая кожу и душу, оставляя быстро алеющие ленты и клочки кожи под ногтями. Выставляя его, Джима, таким, какой он есть на самом деле – искалеченным куском из плоти и крови.
Когда на загривок ложится горячая ладонь, прижимая его сильнее к кровати, напрямую в кровь впрыскивают адреналин – Мориарти зажмуривается до боли в глазах.
Движения Джона хаотичные, он уже давно не замечает крови между ними – и не только крови. С каждым движением наружу понемногу выходит содержимое прямой кишки, но им обоим на это плевать – пока. Сейчас важно только одно – сломать, искорёжить, разрушить до основания всё то человеческое, что оставалось в них обоих.
"– Что ты будешь делать, когда убьёшь меня?" – этим вопросом Джон не задавался ни разу, идя по следу, как охотничий пёс.
Охотничий пёс, хозяина которого уничтожил медведь. Охотничий пёс, который шёл по следу, чтобы отомстить.
Охотничий пёс, который предал своего человека.

Джон падает на кровать, сжимается клубком от распирающей боли в груди. Он проиграл. Он предал Шерлока. Он так и не смог расквитаться за него.
Перемазанный кровью Мориарти медленно приподнимается на локте. Его лоб покрыт испариной, зрачки всё ещё расширены от боли. Но ему хватает сил на слабую торжествующую улыбку.
– Ещё один раунд? – изыскано вежливо предлагает он. Джону скручивает живот от животного, липкого ужаса, разом вспыхнувшего вдоль позвоночника. – Только на этот раз, извини, мой черёд, – так же медленно, как двигался до этого, Мориарти тянется под подушку, чтобы вытащить небольшой охотничий нож. Проскользнувшее сквозь жалюзи утреннее солнце на мгновение красит лезвие в тёмно-оранжевый – только на мгновение.

Рывком к спасительной двери – зная, что не успеет. Зная, что будет больно.
Джон ошибается.
Он не знал, что будет настолько больно.